КЛИРИК ОСТРОЖСКИЙ

Два публицистических произведения К. О.: «Отпис на лист... Ипатия, Володимерского и Берестейского епископа...» и «Историа о листрикийском, то есть о разбойническом, Ферарском, або Флоренском, синоде...» - стали ответом на письмо Потея князю Острожскому и рус. шляхте от 3 июня 1598 г. (послание Потея опубл. в «Антиррисисе» (1599, 1600)). Потей обращался к князю Острожскому как к наследнику равноап. кн. Владимира (Василия) Святославича и пытался склонить его к унии. Вслед за П. Скаргой Потей писал, что Брестская уния стала возвращением к «флорентийскому единству», забытому вслед. нерадивости «старших церковных», т. е. православной иерархии. Письмо Потея обсуждалось в острожском кружке (об этом позднее сообщил Мелетий (Смотрицкий) со слов члена острожского кружка свящ. Дамиана Наливайко), ответ было поручено написать К. О. «Историа...» является приложением к ответу: поскольку, по мнению Потея, Брестская уния продолжает дело, начатое Флорентийским Собором, К. О. добавил к письму рассказ о Соборе, чтобы показать, что в результате Брестской унии возобновится начатое на Флорентийском Соборе принуждение к церковному единству с помощью насилия. «Отпис...» и «Историа...» были опубликованы в острожской типографии в 1598 г. По свидетельству Потея, вышли 2 издания: на простой мове и на польск. языке. Сохранилась только публикация на простой мове (известны ок. 20 экз.).

Небольшой по объему «Отпис на лист... Ипатия, Володимерского и Берестейского епископа...» состоит из обращения к читателю, предисловия и текста письма. К. О. опровергает 2 утверждения Потея: о том, что в Речи Посполитой необходимо насаждать унию, поскольку любое согласие лучше, чем внутренняя война; мнение о католич. Церкви как о единственной истинной. В произведении большое место занимает отрицание согласия («згоды»), которое навязывается насилием - как на Крите, где «кандийские грекове зневолоне есть от влохов», или в Крыму, где христ. невольники вынуждены праздновать мусульм. Байрам. К. О. пишет о том, что результатом Брестской унии стало не согласие между Церквами, а углубление вражды в обществе. Автор рисует яркую картину преследований православных католиками и униатами, отсылая в т. ч. к «Απόκρισις, abo Odpowiedź na xiażki o Synodzie Brzeskim imieniem ludzi starozytney religiey greckiey (Ответ на книжки о Брестском Соборе от людей старинной греческой веры) Христофора Филалета. При этом текст не содержит выпадов ни против учения католич. Церкви, ни против примата папы. Напротив, говорится, что униаты, выступая якобы от имени всех православных, обманули «отца папежа». Завершается произведение обращением к Богу с молитвой об истинном церковном согласии, основанном на евангельском братстве и христ. любви, а не на утиат. понимании единства Церквей. Молитва вложена в уста князя Острожского, к-рый «о такую згоду промышлял, радил, старал, просил».

Потей написал ответ на текст К. О., в к-ром выразил возмущение, что автором текста был не князь Острожский, а неведомый аноним, спрятавшийся под «личманом скомороским». Потей упрекал К. О. в недостаточной образованности, отразившейся в его лит. манере. Униат. Владимирский епископ обвинил православных в нарушении общественного порядка в Речи Посполитой и в бунте против власти, чем, по его мнению, были вызваны репрессии против них. 1599 г. датируется небольшой по объему ответ К. О. на 2-е письмо Потея («На второй лист велебного отца Ипатиа, Володимерского и Берестейская епископа»). Письмо не было опубликовано до нач. XX в. Послание не подписано, но сомнений в авторстве К. О. у исследователей нет. Послание состоит из обращения к читателю и текста письма. Важное место в письме занимают обвинения против униат. епископов в нарушении церковных канонов, в связи с чем автор выступает против примата пап. Как и Иоанн (Вишенский), К. О. противопоставляет гонимую и униженную православную Церковь погрязшему в роскоши гордому католичеству и приходит к выводу о том, что истинной Христовой Церковью является Православие. Автор нарисовал трогательный образ Церкви-Матери как вдовы, горюющей о том, что ее сыновья покинули ее в несчастье (считается, что этот образ был развит Мелетием (Смотрицким) в соч. «Θςηνοε, to jest Lament jedynej sw. powszechnej apostolskiey wschodniey Cerkwie» (Плач Единой Св. Вселенской Апостольской восточной Церкви) (Вильно, 1610)). О реакции Потея на 2-е письмо К. О. неизвестно.

Наиболее значительным произведением К. О. является направленная против унии «Историа о листрикийском, то есть о разбойническом, Ферарском, або Флоренском, синоде...», написанная в качестве приложения к 1-му письму с целью «просветить» Потея. В Речи Посполитой информация о Ферраро-Флорентийском Соборе не была широко известна до кон. XVI в. в отличие от России, где памятники с критикой Флорентийской унии имели хождение с сер. XV в. В связи с подготовкой и принятием Брестской унии 1596 г. тема Ферраро-Флорентийского Собора в посл. четв. XVI - нач. XVII в. стала одной из центральных в межконфессиональной полемике в Польско-Литовском гос-ве, поскольку Брестская уния была провозглашена возвращением к «флорентийскому единству». К Флорентийской унии апеллировали Скарга («O jednósci Kościola Bożego», 1577; «Synod brzeski», 1597), Ипатий Потей («Уния, альбо Выклад преднейших артикулов, к зъедноченью греков с костелом Римским належащих», 1595). Издание «Истории...» К. О. усилило внимание к процессу появления унии на рус. землях. В 1603 г. Потей под псевдонимом Петр Федорович издал историю Ферраро-Флорентийского Собора (Obrona Ś. Synodu Florenckiego powszechnego: Dla prawowiernej Rusi napisana przez Piotra Fiedorowicza w Wilnie... W Wilnie, 1603; на простой мове: Вильно, 1604), где опубликовал акт Флорентийской унии и проанализировал источники по истории Собора. Униат. митрополит стремился доказать, что уния на Руси укоренилась издавна, поддерживалась польск. королями. Он опубликовал письмо православных Литвы папе Сиксту IV 1476 г. с признанием Флорентийской унии и с просьбой поставить на Киевскую кафедру Смоленского еп. Мисаила (Poselstwo do papieża Syxta IV od duchowienstwa и od książat и panów ruskich w roku 1476. Wilno, 1605). В 1609 г. в Кракове увидела свет написанная иезуитом К. Пентковским подробная история Ферраро-Флорентийского Собора (Pętkowski K. Święty a powszechny sobor, we Florenciey odprawiony, abo z grekami unia. Kraków, 1609). Пентковский не связывал Флорентийскую и Брестскую унии, хотя и призывал к поддержке униатов в Речи Посполитой.

«Историа...» К. О. состоит из 4 частей. В 1-й ч. излагается ход Ферраро-Флорентийского Собора, передана дискуссия по догматическим и обрядовым вопросам. Во 2-й ч. разоблачается роль в организации Собора «опата» (аббата) родосского (так автор назвал сторонника унии настоятеля мон-ря св. Антония на Родосе, к-рый на Ферраро-Флорентийском Соборе представлял Коптскую Церковь). Третья ч. посвящена Киевскому митр. Исидору и его позорной, по мнению автора, миссии во Флоренции. В последней части рассказывается о вооруженном нападении «крыжаков» (крестоносцев) на Афон в XIII в. и о чуде, происшедшем в Ксиропотамском мон-ре. По рассказу К. О., Флорентийская уния была основана на католич. догматике и обряде: на Соборе были утверждены Символ веры с Filioque, причастие опресноками, учения о чистилище и о папе Римском как о наместнике Христа. Эти решения были достигнуты принуждением («тортурами»): правосл. участников Собора мучили голодом и заключением. К. О. пишет о том, что К-польский патриарх Иосиф II был задушен, после чего в руки ему вложили текст с поддержкой унии. Значительное место в «Истории...» отведено борьбе с унией на Соборе Эфесского еп. св. Марка Евгеника (К. О. использовал трактат Марка Эфесского об исхождении Св. Духа). К. О. считает захват османами К-поля наказанием визант. имп. Иоанну VIII Палеологу за отступничество от Православия. Полемист рисует картину расстройства общественной жизни в Речи Посполитой в результате принятия Брестской унии: братоубийство и смута, противостояние короля с подданными, измена присяге, нарушение прав древней веры. Заключение содержит обращение к правосл. соотечественнику, в к-ром восхваляется Церковь-Мать, противопоставляемая католич. «блуднице».

Существуют содержательные параллели между сочинением К. О. и великорус. памятниками сер. XV в., направленными против Флорентийской унии: Повестью о Флорентийском Соборе Симеона Суздальца, посланием митр. св. Ионы и Собора епископов в Великое княжество Литовское, «Словом... на латыню», на основе к-рого построено повествование об этом сюжете московского великокняжеского летописания (начиная со свода 1479 г.). При сходстве мн. сюжетов в произведении К. О. и в великорус. текстах между ними очевидны многочисленные расхождения. Иначе, нежели в московских источниках, К. О. рассказывает о судьбе митр. Исидора. Уехав из Флоренции, митрополит не смог добраться до Москвы, потому что был арестован по дороге, позже он бежал в Рим, оттуда был отправлен в Царьград (К-поль). После захвата К-поля османами Исидор вернулся на Русь. Воспринимая постигшие его несчастья как наказание от Бога, он раскаялся в униатстве, за что рим. архидиакон и проповедник Бенедикт его отравил. К. О. вспоминает и др. версию, согласно к-рой Исидора убили киевляне. Неизвестно ни великорусским, ни западнорус. источникам упоминаемое К. О. послание папы Евгения IV к К-польскому патриарху Иосифу с требованием назначить Исидора на Русскую митрополию. Из протестант. полемической лит-ры К. О. заимствовал мысль о папе, к-рый «слушается дьявола», в «Истории...» диавол выступает советчиком папы Евгения. Хотя в «Истории...» обнаруживаются свидетельства знакомства ее автора с великорус. произведениями, направленными против Флорентийской унии, московские тексты нельзя считать непосредственным источником сочинения К. О. (В лит-ре встречается утверждение, что К. О. использовал послание Московского вел. кн. Василия II Васильевича визант. имп. Константину XI Палеологу (1452), что неверно, потому что послание не было отправлено.) Вероятно, в качестве первоисточника следует искать традицию, возникшую на греч. почве, к-рая влияла и на московских, и на западнорус. книжников. Исследователи отмечали связь между «Историей...» К. О. и «Историей осьмого Собора» кн. А. М. Курбского - оба автора пользовались одним несохранившимся протографом. «Речи» греков на Соборе в сочинении К. О. заимствованы в т. ч. из «Книжицы в десяти разделах» (Острог, 1598). В «Истории...» имеются небольшие заимствования из хроники Мартина Бельского XVI в. В сочинении очевидны следы неудачного соединения разных источников. Так, рассказ о «злых» деяниях папы (злоупотребления, вызвавшие восстание в Риме, борьба с участниками Базельского Собора и др.), заимствованный из какой-то «всемирной» хроники, не согласуется с ролью папы в основном повествовании, где папа, оказывается, был принужден к дурным поступкам аббатом из Родоса и епископами. Исследователи отмечали эмоциональность и образность изложения в «Истории...», отсутствие лит. усложненности. Произведение изобилует цитатами из Свящ. Писания и творений св. отцов.

Правосл. публицисты использовали «Историю...». Иоанн (Вишенский) поддержал антиуниат. аргументацию К. О. в своих сочинениях. В «Перестороге» (Предостережение), остром антиуниат. памфлете, анонимный автор опирался на видение Ферраро-Флорентийского Собора, изложенное в «Истории...» (из «Истории...» в «Перестороге» заимствован, в частности, сюжет о насильственной смерти патриарха Иосифа, в руки к-рого был вложен подписанный текст унии). Положительный отзыв о сочинении К. О. дал Захария (Копыстенский) в «Палинодии» (1620-1623). Обстоятельный анализ позиции К. О. и взглядов его оппонентов привел в «Антапологии» Геласий Диплиц (1631), защищавший правосл. полемиста от упреков в фальсификации истории Флорентийской унии. Сочинения К. О. копировались до кон. XVIII в. и определяли позицию православных в Речи Посполитой по отношению к унии. «Историа...» стала известна в России: в 1624-1625 гг. ее пересказал на церковнослав. языке кн. И. А. Хворостинин («Повесть слезная о листриском, сиречь Феларском и Фларентиском разбойническом кровопролитном осмом Соборе» / Ред.: В. И. Савва // Вновь открытые полемические сочинения XVII в. против еретиков. СПб., 1907. С. 21-31).

Униаты встретили «Историю...» резкой критикой. В «Антиррисисе» (1599, 1600) Ипатий Потей опубликовал свое письмо князю Острожскому и комментарий к «Истории...». Владимирский епископ обвинил К. О. в искажении фактов («ледве бы сам диявол с пекла горшую неправду змыслити мог»). «Историю...» критиковал Лев Кревза, в конце жизни - Мелетий (Смотрицкий), упоминал о ней Иосиф Вельямин Рутский. По мнению униат. авторов, «Историа...» составлена из легенд, к-рые не подтверждаются источниками. Униат. публицисты безосновательно сравнивали произведение К. О. с протестантскими. По-видимому, последним, кто обращался к произведению К. О., был иезуит Я. А. Кулеша, к-рый в соч. «Wiara prawosławna» (Православная вера) (1704) защищал митр. Исидора и призывал православных не верить антиисторическим сочинениям о Флорентийской унии, в т. ч. произведению К. О.

Высказывалось мнение о переводе К. О. с польского на просту мову сочинения Христофора Филалета «Апокрисис», направленного против Брестской унии (издано в Вильно на польск. яз. в 1597, на простой мове - в 1598). Гипотеза не является обоснованной.